Искал где купить лампу лупу со скидкой. оказывается самые большие скидки на территории украине здесь http://spashop.com.ua да и качество отменное
   В данной статье речь у нас пойдет об одном из самых известных и неоднозначных людей на хэви-металл сцене – Йохане Эдлунде. Этого персонажа представлять нет необходимости, для тех же, кому это имя приходится слышать впервые, я рекомендую пропустить весь нижеследующий текст, поскольку для них это будет пустой тратой времени. Сия статья, собственно, таковой даже и не является, это просто экслюзивное интервью, любезно предоставленное мне главным редактором немецкого фэн-зина INVADER TheMetal@Zine (http://www.invader.de) Клаудией FC Фельдман.
   
   Для начала я все считаю необходимым сделать лирическое отступление, поскольку для опубликования данного интервью нужна веская причина, какой является нынешнее развитие одной из самых ярких групп на небосклоне дум-металла. И действительно, последний альбом группы под руководством Йохана Эдлунда является крайне неоднозначным творением. Мне неоднократно приходилось слышать как восторженные отклики, так и разочарование, граничащее с полным презрением, да что там говорить, достаточно взять мою рецензию из одного из предыдущих номеров на этот альбом. Такими жаркими спорами о своем творчестве может похвалиться только одна группа, чьи альбомы вот уже восьмой год приводят в состояние шока всю металлическую, да и не только, общественность. Вы все уже догадались, что я упомянул группу под скромной вывеской Metallica. Но здесь у нас речь пойдет не о ней, а потому приступим. Итак, имею честь представить российской части поклонников сей группы, да и просто любителей подобной музыки интервью с шефом группы Tiamat Йоханом Эдлундом. К сожалению, наш журнал не резиновый, и втиснуть все, что нам хотелось бы, не всегда удается, поэтому это интервью публикуется с некоторыми сокращениями.
   
   Прежде чем мы приступим к обсуждению самого альбома, я хотел бы коснуться его технической части, которая не менее интересна. Здесь вы использовали новые технологии и массу внимания уделили именно техническим возможностям студии, в которой вы работали, и я думаю, что это оказало в целом большое влияние на сам альбом.
   “Да, действительно, на этом альбоме масса отличий от наших предыдущих работ. потому что я построил небольшую домашнюю студию, в которой я работал с многими новыми для меня вещами, такими как сэмплы, синтезаторы, компьютеры и многими другими. И когда песни для нового альбома записывались у меня дома, - мы использовали все возможности, которые у меня были, и я мог написать песню с таким звуком или еще чем-либо, которая бы очень отличалась от типичных “рок-песен”. На этом альбоме очень много таких песен – ну, некоторые части песен написаны с гитарами на заднем плане, хотя я никогда раньше об этом не думал. Ты заканчиваешь работу над песней тогда, когда чувствуешь, что добился наилучшего звучания, и тогда можешь работать дальше. Мне действительно это понравилось. Я полный дятел в плане технической стороны, но мне так понравилось сидеть долгими часами дома перед компьютером, и с помощью машины гораздо легче писать материал, нежели с членами группы”.
   Да, действительно, после этого альбома создается такое впечатление, что такие типичные ранее для группы инструменты – гитары, ударные, бас и все остальное – отошло на задний план, и чувствуется атмосфера всей пластинки, это первое, что понимаешь. Не то, как группа использует двойные басы или что-нибудь в этом роде, но именно целостная атмосфера стоит на первом месте, а одиночные инструменты ушли на задний план.
   “Ну, я думаю, что у нас было много моментов, в которых было гораздо важнее чувствовать настрой группы, лучше всего это видно в тех местах, где мы импровизировали. Но мы попытались соединить эти важные элементы, и я думаю, что у нас получилось очень современное звучание”.
   Как ты сказал, у тебя появился очень важный метод перед тем, как вы начали записывать альбом. Откуда к вам пришел этот новый метод?
   “Ну, очень долгое время не было репетиционной базы, и я просто ненавижу, когда до нее нужно добираться на метро, а это крохотная комната без окон, и ты стоишь и споришь с другими людьми, пытаешься найти с ними какой-то компромисс. Я люблю вставать рано утром, и чтобы студия была в двух шагах от постели, и ты что-то пробуешь, пьешь кофе и когда видишь, что что-то должен сделать, играешь. Такое отношение фокусирует внимание к звуку и к работе над ним, над аранжировками песен. Но также не меньшее влияние оказал тот факт, что эта запись очень личная, потому что весь материал был написан дома и был очень… Было очень легко перенести личные ощущения и переживания, когда ты сидишь долгими ночами дома, все эти ощущения было очень легко записать. У меня был телефон в студии, и я мог сесть за телефон и поспорить со своей подругой и потом бросал трубку и начинал работать. Я сидел в студии, и вот такие телефонные беседы согревали мое сердце. Это было очень просто”.
   Такой актуальный вопрос: более, чем на других альбомов, здесь выражена часть тебя, непосредственная твоя часть, не переходило ли это в другую ситуацию, в другую атмосферу? Я думаю, когда вы собирались в репетиционной с твоей группой, у возникали проблемы в связи с этим.
   “Я большую часть времени работал дома, не встречаясь с другими людьми. Я работал дома почти год. Конечно, я не мог все время работать только дома, но когда я занимался, я не думал о том, что подумают люди об этой записи, я себя ни в чем не ограничивал. Я не думал о том, что будут люди думать после прослушивания этого альбома, но я не могу быть собственным цензором. Я только полностью открылся – такая самотерапия. И теперь, когда я выношу свой альбом на обозрение публики, я фокусирую свое внимание только на своих чувствах. Я не знаю, хорошо это или плохо, но это мой путь, которым я иду, и я думаю, что это единственный способ делать то, что меня полностью удовлетворяло бы. И тогда, может быть, людям это понравится”.
   Было ли легко писать такие личные вещи, а потом выставлять их на всеобщее обозрение? И как это соотносится с предыдущими альбомами – было ли тяжелее записывать этот альбом?
   “Совершенно никаких проблем. Я полностью честен сам с собой. Я очень далек от музыкальной индустрии, когда я пишу песни, кроме того, я живу очень далеко от остальных членов группы. У меня есть собственная жизнь в Швеции, но затем приходит время, когда я решаю, если действительно я хочу пообщаться с людьми, то никаких проблем не возникает. Я их уже преодолел. Мне совершенно наплевать, что люди будут обсуждать мои чувства – это все равно ничего не меняет. Я слишком эгоцентричен, чтобы обращать внимание на то, что другие люди думают или говорят обо мне. Но это никогда не отражается на моих песнях или записях. Я решил быть честным с этим, что бы ни думали – будут ли люди думать, что это патетично или что-нибудь в этом роде. Вот как поступаю. Знаете – я немного проявляю свою слабость, но раз я решил быть честным, то я не претендую казаться тем, кем я на самом деле не являюсь, как делают многие группы, по моему мнению. Они пытаются что-то спрятать и видят в песнях путь, который, как им кажется, поможет им стать лучше, клевее или еще кем-нибудь. Но это не то… это ничего мне не дает. Я делаю это для того, чтобы освободиться от проблемы или ещё от чего-нибудь. И затем я… я не могу контролировать те слабости, которые у меня есть, но – я знаю – у меня нет проблем с этим”.
   Ты очень критично относишься к самому себе.
   “Я полагаю, люди могут с этим согласиться, но это делает меня сильнее, потому что если они делают критические заявления в мой адрес, совершенно меня не зная, то я думаю: “Почему меня должно это волновать?”, потому что очень глупо думать, что после прослушивания записи ты хорошо знаешь этого человека. Это просто идиотизм”.
   Я хотел бы поговорить о людях, которые участвовали в этой записи. У тебя были приглашенные музыканты, потому что в записи присутствуют индийские инструменты и клавишные. Но в информации, которую мне дали в звукозаписывающей компании, не были указаны эти люди, во всяком случае, мне сказали, что в группе нет постоянного клавишника.
   “Я не знаю, почему они это сделали. Я действительно изменил кое-что, потому что я думаю, что я лично на этой записи больше работал с клавишными и компьютерами, а они не хотели записывать это. Я думаю, что это было очень глупо, потому что моими основными инструментами на этой записи были именно клавишные, а не гитара. Но я не знаю, может, они не стали этого писать, потому что для концертов взяли живого клавишника. Но это все равно ничего не меняет. Но у нас действительно присутствуют приглашенные музыканты. В своей записи мы использовали струнные инструменты, гобой, флейту и другие, то, что мы представляли в то время. В этой записи словно сон стал явью, потому что мы работали сколько хотели, мы могли использовать в песнях струнные инструменты, а потом делали аранжировку, это было просто круто”.
   Ты знал раньше этих музыкантов или ты познакомился с ними непосредственно перед самой записью?
   “Ну, нет, мы просто их пригласили. Там была одна группа, которая записывалась в маленькой студии в Woodhouse, в которой были струнные, и мы пригласили этих ребят к себе. С нами всегда что- нибудь случалось. Как-то владелец студии подошел к нам и сказал что-то вроде: “Ну, вы видите инструмент ситар”, знаете, он одолжил у кого-то ситар, и снова говорит: “Сегодня в студии есть профессиональный музыкант, который играет на нем”. И тогда мы подумали что-то вроде: “Ну раз он здесь, то он должен играть с нами”, и пригласили его участвовать в записи. А он нам сказал: “Знаете, у меня в Дортмунде есть приятель, который играет на флейте, это турок, который использует в игре на флейте народные турецкие приемы игры”, мы притащили также и его. Так эти музыканты появились у нас в студии и мы их записали”.
   Поскольку раньше ты не знал этих ребят, то были какие-нибудь сложности в процессе записи?
   “На самом деле нет, я думаю, просто потому, что эти люди – профессиональные музыканты, они играли по нотам, которые я им дал, так что они играли, уже хорошо ознакомившись с материалом, кроме разве импровизации на “Four Leary”, где музыканты, которые играли на ситаре и флейте, импровизировали друг с другом. Но это было просто здорово, потому что они очень тонко передали атмосферу песни, а этот турок, который играл на флейте, он просто чокнутый, ты знаешь, было очень трудно вернуть его обратно на землю”.
   У тебя в группе всегда происходят какие- нибудь изменения состава, и я всегда удивляюсь, почему твоя группа находится все время в изменении?
   “Я не работаю с людьми дольше, чем это необходимо. Но мне нравится иметь постоянный состав, с которым я выступаю на концертах, это чувство группы, ситуация в группе, когда мы играем, все четверо. Я думаю, что мы все рады поездить с концертами, и я бы солгал, если бы сказал, что это не так. Не знаю, я полагаю, что в связи с гастрольной деятельностью всегда происходят какие-то изменения, но я всегда смотрю на это оптимистично”.
   А о чем ты мечтаешь?
   “О вещах, о которых мечтают все в этой жизни, о любви и всем таком прочем. Это… я не знаю, будет ли хорошо то, о чем я мечтаю. Ну а вообще-то… в состоянии фрустрации понимаешь, что ты никогда не найдешь то, о чем мечтаешь”.
   Так ты не веришь в честность людей?
   “Я не верю в них. Мы всегда обижаем друг друга и лжем друг другу. Я полагаю, что это очень негативно действует на человека, и это я попытался выразить на своем альбоме. Я не знаю, будут ли слушать эту запись из-за этого, потому что я не вижу причины, по которой может кого-то заинтересовать этот парень из Швеции, который живет в лесу и столь пессимистично смотрит на окружающий мир. Я не вижу, почему это может кого-то задеть за живое. Но я знаю, что не я один так думаю”.
   Ты говоришь, что предполагаешь, как другие люди отреагируют на этот альбом. Как ты сказал, некоторые люди воспримут твою музыку, а некоторые нет. Я полагаю, что найдется достаточно людей, которые действительно полюбят этот альбом. Но существует часть метал-фэнов, которые не переносят клавишные….
   “Ну, я думаю, что если ты ограничиваешь себя какими-то рамками и если ненавидишь клавишные, то тебе скоро трудно будет найти группу, которая не использует клавишные. Если люди действительно интересуются музыкой, то они будут слушать эту музыку. Да, я знаю людей, которые говорят, что наш последний альбом – полное дерьмо. Но я только думаю: “Хорошо, так не слушай его”, но я больше уверен в том, что есть много людей, которым этот альбом очень нравится”.
   Меня интересует еще один вопрос. Я слышал, что будет переиздан “Sumerian Cry”…
   “Первый альбом? Да, он действительно будет переиздан. Я полагаю, что каждый раз, когда мы записывали свой очередной альбом, эта английская компания, которая имеет на него права, его переиздавала… ты знаешь, что когда выпускается новый альбом, то старые переиздаются, чтобы заработать на этом еще…”
   
   Вот такой вот честный господин Эдлунд… Не знаю, изменится ли у кого-либо отношение после этого интервью к последнему альбому Tiamat, но одно я знаю точно – то, что Йохан Эдлунд – человек, несомненно, очень одаренный и многогранный, и он не даст заскучать своим настоящим фэнам. От него можно ожидать чего угодно, но только не бесталанности и лености, что он нам доказывает уже не первый год.
   
    Даниил TiamaT Бородин