MY DYING BRIDE - вне всяких сомнений, одна из самых легендарных и почитаемых команд в дэт-думе. Однако, пару лет назад события вокруг них стали наводить на мысли, что "вот и сказочке (про умирающую невесту) конец, а кто слушал - молодец"! Уход из группы барабанщика Рика, а вслед за ним и скрипача/клавишника Мартина были серьёзным испытанием для MDB. Лично я воспринял с восторгом смелые эксперементы оставшихся музыкантов на "34.788% Complete", однако подавляющее большинство фэнов отреагировало на этот альбом однозначно: "Фуууу!". После этого гитарист Келвин заявляет о своем уходе, и, казалось бы, лебединая песнь Невесты спета: Однако, оставшиеся участники этого славного коллектива находят в себе силы и возвращаются к своему "фирменному" саунду периода 1993-1995 годов. Все подробности последних событий поведал гитарист Эндрю Крейхен.

    Ну, так как жизнь?

   “Ощущения, мягко говоря, странные. Последнее время было далеко не самым лёгким для MDB, но, я думаю, что всё это позади, и мы движемся вперёд”.
   Это уход Келвина так сильно сказался на вас?
   “Не только. Хотя мы не ожидали, что Келвин расстанется с нами так быстро. Я имею в виду, что череда уходов – Рик, Мартин, а затем и Келвин – была для нас очень тяжёлым испытанием. Мы подумывали о том, чтобы бросить всё это надо на фиг и заняться чем-нибудь другим. Но наши друзья говорили: “Нет, ни в коем случае! Продолжайте бороться и делать то, что вы делали раньше!” Это помогло нам принять правильное решение, и теперь все самое плохое уже позади”.
   Перед записью “The Light At The End Of The World” от вас ушёл сессионный барабанщик Билл Лоу, которого заменил Шон Стил, чью работу мы можем слышать на альбоме Anathema “Alternative 4”. Довольны ли вы им?

“Абсолютно! Перед тем, как взять Шона в группу и приступить к записи нового альбома, мы хотели быть полностью уверены в том, что он нам подходит на все 100%. И мы не обманулись в нём – пока что у нас с Шоном не было никаких проблем. Он фантастический драммер, который чувствует нашу музыку и понимает, что надо делать. Шон является идеалом того, каким должен быть барабанщик My Dying Bride”.
   Уход из группы Келвина не мог не сказаться на вашей музыке, ведь он был одним из основных композиторов в MDB.
   “Вообще-то, раньше у нас в группе все шестеро участников занимались сочинением музыки в той или иной мере. Но основной креативной силой, безусловно, были лишь три человека – Келвин, Мартин и я. Поэтому сейчас, когда из них в группе остался лишь я один, вся нагрузка и ответственность за материал нового альбома легла на меня. Поначалу было, конечно, трудно, и я был совершенно не уверен, справлюсь ли с задачей в одиночку. Но, как вы видите, все прошло весьма неплохо”.
   А в чем была основная причина ухода Келвина?
   “Ему стало очень трудно продолжать играть с нами. Если ты теряешь веру в то, что делаешь (а это произошло с Келвином), не видишь смысла в том, что делаешь, то есть только один выход – изменить свою жизнь. Келвин подошёл к новому этапу в своей жизни, когда группа перестала для него быть основной целью, и он решил уйти. Сначала мы подумали, что ему просто нужен небольшой отпуск после записи “34.788%” потому что основная работа была тогда взвалена именно на него, и сказали: “Ок, можешь отдохнуть сколько тебе влезет!”. Но, оказалось, что он полностью выдохся и музыка его больше не интересует. Так что он больше не вернулся к нам… Но мы остались хорошими друзьями, мы часто встречаемся и обсуждаем разные вещи, в том числе и дела в группе. Я уважаю его и иногда даже спрашиваю совета касательно гитарных дел. Но обсуждать подробности нынешней жизни Келивна я не могу – это его личное дело, и со своими проблемами он должен разобраться сам”.
   Ты сказал, что был не уверен в том, что сможешь один сделать новый альбом. Ну и как проходила запись материала?
   “Не обычно. Раньше у кого-нибудь появлялась идея, мы добавляли к ней партии ударных, обыгрывали её вместе со вторым гитаристом, потом работали над гармониями и. т. п. Я не люблю использовать 4-дорожечный магнитофон для этих целей, так как с ним песни звучат неестественно, поэтому мы всегда сочиняли и обыгрывали песни вживую. Чтобы и сейчас сделать все таким же образом, мне пришлось позвать на помощь моего друга Фила из группы Septic Holocaust. И он играл те партии гитары, которые были уже мною написаны, а я в это время придумывал партии второй гитары. Но все же в студию мы садились с ещё не полностью законченными песнями, как это у нас бывало часто и раньше. Например, гитарные партии к “The Cry Of Mankind” были сочинены и записаны лишь в студии в самый последний момент”.
   Не планируете вы все же пополнить ваш состав вторым гитаристом?

    “У нас уже есть новый гитарист. Его зовут Хэмиш Гленкросс и он великолепно владеет своим инструментом! Он будет помогать нам в европейском туре, который пройдёт в начале 2000 года, и это будет для него основным экзаменом. Если всё пройдёт гладко, то он станет нашим постоянным участником и будет помогать в записи материала для нашей новой пластинки. У меня уже есть для неё некоторые наработки и её звучание будет выдержано в духе старых работ MDB”.
   А почему именно Хэмиш был выбран вами на роль второго гитариста?
   “К подбору гитариста мы подошли не менее тщательно, чем барабанщика. Мы хотели быть абсолютно уверены в человеке, чтобы не повторять наших прошлых ошибок. Хэмиш раньше играл вместе с Шоном в думовой команде Solstice и был нашим фэном долгое время. Так что я его уже знал несколько лет и имел определённое впечатление о нём как о человеке и музыканте”.
   Почему на “The Light At The End Of The World” произошёл такой резкий возврат к вашим корням?
   “Лично я обожаю идею абсолютной тоски и отчаяния в музыке и пытаюсь её воплотить в наших пластинках всеми силами. На прошлом нашем альбоме атмосфера была очень демократичная, что вылилось в разноплановый и совершенно нетипичный для нас диск. К тому же “34.788%” полностью отражал наши настроения и проблемы на тот момент. Эта пластинка была нам необходима именно в том виде, в котором она появилась. Это часть нашей истории. Сейчас же весь процесс написания песен был под моим контролем и просто заявил всем: “Я хочу сделать мрачную, тоскливую музыку”. Аарон полностью поддержал меня и согласился вернуться к нашим корням. Сейчас нам уже практически было нечего терять, нас не волновала позиция нашего лейбла, так что мы делали то, что хотели – писали песни, полные отчаянья”.
   Как вы отнеслись к реакции фэнов на вашу предыдущую пластинку? Наверняка она была сплошь и рядом негативной?
   “Именно реакция наших фэнов и заставляет нас работать дальше. Если мы сыграли на концерте с того альбома, а потом к нам подошёл человек и сказал: “Я думаю, что эта пластинка чертовски великолепна!”, то я понимаю, что вся наша работа была не напрасна. Когда же нам говорят: “Мне совсем не нравится эти песни, они скучные и вообще дерьмо”, то это, конечно, расстраивает, но не особо. Такие заявления заслуживают внимания. Я не дурак, чтобы просто сказать: “Не нравится – не ешь! И вообще, пошёл бы ты на хер!” Я прекрасно знаю, почему многим не нравится эта пластинка – они просто не понимают как и для чего она делалась. И если бы мы её не записали и не выпустили, то, возможно, MDB сегодня бы уже не существовало. Я не хочу посвящать во все подробности наших проблем того периода, а просто хочу поблагодарить наших фэнов за то, что они с пониманием отнеслись к нашим временным трудностям и дали нам время, чтобы их решить”.
   Лирика на новом альбоме тоже вернулась к старым корням. Не было ли проблем у Аарона с тем, чтобы вновь писать тексты в том духе?

    “Нет, проблем не было. У нас была одна общая задача, было вдохновение и мы отлично понимали, что мы хотим сделать. Я сказал Аарону: “Просто сделай шаг назад; нам уже не надо идти вперёд и придумать что-то новое. Давай вернёмся к тому, что у нас получалось лучше всего. Конечно, это не значило, что лирика вновь будет написана на латыни или староанглийском языке. Хотя мне и нравилась эта идея, я все же понимал, что далеко не все слушатели понимают и воспринимают это нормально. И Аарон вновь нашёл вдохновение и принялся за написание лирики с новыми силами. Так что в этот раз ему было что сказать слушателю, и никаких проблем с изложением своих мыслей у него не возникло”.
   Какова концепция альбома? Судя по всему, он снова посвящён несчастной любви?
   “Да, это история человека, который приговаривает себя к внутреннему одиночеству ради ещё одной ночи со своей возлюбленной. Всё крутится вокруг этой идеи. Это очень печальный альбом, рассказывающий о мужчине, который безумно любит свою девушку, бросившую его. Но он всё равно готов пожертвовать всем ради неё…”
   Ещё один возврат к прошлому виден сразу – вы снова стали использовать своё оригинальное лого, которого мы не видели со времён “Turn Loose The Swans”.
   “Когда я решил, что надо возвратиться к нашим корням, то одной из первых мыслей была идея снова использовать старый логотип MDB. Ведь он был неотъемлемой частью имиджа группы, поэтому все музыканты единогласно поддержали мою идею. Лично для меня только это лого было единственным, настоящим воплощением группы. И сейчас этим мы заявляем, что MDB возвращаются. Мы снова здесь!”
   Музыка, лирика, лого – все как в старые добрые времена. Ещё и новая, третья по счёту версия песни “Sear Me”. Что натолкнуло вас на это?
   “Вообще-то в будущем мы планируем записать целый альбом, состоящий из различных версий этой песни, ха-ха! Ну а если серьёзно, то “Sear Me” – моя любимая песня. И это ещё один символ настоящих MDB. Вообще, мы хотели сделать и новую версию “Forever People”, но когда мы увидели, что длительность альбома и так зашкаливает за 70 минут, то решили повременить с этим и оставить только “Sear Me III”.
   Мне кажется, что песня “The Fever Sea” с нового альбома очень напоминает “Forever People”.

    “Да, это как бы современная реинкарнация “Forever People”. Однажды ночью мы сидели с Адрианом и репетировали. Адриан взял этот рифф, быстрый и тяжёлый, мы обыграли его и решили сделать песню, так как именно сочетание медленных эпических кусков и внезапные переходы к скоростным брутальным частям и являются нашей визитной карточкой. Кстати, ещё об одном я хотел бы здесь упомянуть, о чём раньше в прессе не говорилось. Думаю, нашим старым фэнам было бы интересно знать, что на “Sear Me III” партия левой гитары исполнена Кевином, а правой – мною. Я специально попросил его сделать это, и Келвин пришёл в студию и записал эту партию вместе со мной”.
   Ваш альбом оказался “белой вороной” на современной думовой сцене. Уже практически никто не играет подобную музыку. Что ты думаешь по этому поводу?
   “Не знаю, существует ли сейчас думовая сцена в чистом виде… На ней сейчас масса отстойных групп, названия которых невозможно ни прочитать, ни произнести. В этом жанре сейчас тотальный застой, и должно произойти что-то новое, чтобы возродить интерес к думу. Так же было и с дэтом, а скоро подобное должно произойти и с блэком. Нужно время, чтобы “поменять кожу” и вернуться с новыми силами и свежими идеями”.
   А реально ли это?
   “Я не знаю. Это невозможно предсказать, но у меня такое чувство, что возвращение дума все же скоро произойдёт”.
   Когда от вас ушёл Мартин Пауэлл, как вы представляли будущее без скрипки и клавишных?
   “Вообще-то мы сознательно отказались от скрипичных партий на новом альбоме, поэтому и не стали брать нового скрипача. Мы хотели оставить это позади, немного изменив нашу музыку. И я рад, что мы сделали именно так, ведь скрипка – это всего лишь звук, а у нас на первом месте стояли эмоции, которые мы хотели передать нашей музыкой. Частично скрипку мы заменили клавишными. И, хотя у нас на примете есть скрипач, готовый в любую минуту присоединиться к нам, мы решили обойтись без него. И в тур мы поедем без скрипача – партии скрипки будут заменены синтезаторами Джонни Модлинга из Bal Sagoth, который исполнил уже клавишные партии на нашем новом альбоме”.
   А почему вы никогда не использовали виолончель в ваших песнях?
    “Хм, если мне не изменяет память, то на песне “The Return Of Beatiful” с дебютной пластинки у нас были партии виолончели. А когда мы готовились к записи нового альбома, то Шон постоянно твердил: “Виолончель, виолончель, давайте используем виолончель!”, потому что при правильном подходе звуки виолончели являются воплощением тоски и отчаяния. Ну мы, конечно, попробовали. Но при нашем саунде они просто потерялись за плотным звуком гитар и звучали, мягко говоря, нелепо. Поэтому мы не стали рисковать и решили обойтись на этот раз без виолончели, хоть Шон и прожужжал нам все уши о том, что нам необходимо её оставить”.
   Давай немного сменим тему. Как ты относишься к Anathema в свете их нынешнего звучания и перехода на более крупный лейбл “Music For Nations”?
   “Я определённо могу заявить, что мы остаемся с ними друзьями. Например, сегодня я разговаривал с Винни (вокалист и гитарист Anathema – прим. Ан. К), так что слухи о том, что мы с ними живём как кошка с собакой, лишены основания. Та музыка, которую они играют сейчас, не производит на меня никакого впечатления. Это их альбомы, и у них есть собственные причины звучать так или иначе. И их переход на “Music For Nations” не является чем-то сверхестественным, так как “Peaceville” официально является сублейблом “Music For Nations”. В общем, я желаю им всевозможных творческих успехов, но мы сами никогда не будем играть такую музыку, которую они исполняют сейчас"”
   Ты слышал их последний альбом “Judgement”?
   “Я не слушаю Anathema, потому что они не достаточно тяжелы для меня”.
   Может быть в плане саунда у них нет такой тяжести, но зато в эмоциональном плане они очень близки к вам.
   “Возможно. Недавно я был на их концерте в Брэдфорде и могу сказать откровенно, что они великолепно выступают живьём. Так что я был приятно удивлён, но все же эта музыка не для меня”.

 Вашими коллегами по “Peaceville” недавно стали Katatonia и Opeth. Как ты относишься к ним?
   “Их переход на “Peaceville” для меня большая удача в финансовом плане – ведь теперь я могу брать их пластинки бесплатно, ха- ха! Katatonia – отличная команда и я всегда поддерживал с ними контакт. Помню, были времена, когда их звучание больше напоминало Paradise Lost и MDB, чем наше собственное! Но и их последние пластинки мне очень нравятся, хотя теперь они в корне отличаются от их ранних думовых работ. То же самое я могу сказать и про Opeth – это очень хорошая группа, и я рад, что они теперь с нами на одном лейбле”.
   Может ли это стать причиной вашего совместного тура в ближайшее время?
   “Вполне возможно, но на данный момент человек, который занимается на нашем лейбле организацией туров, ищет более выгодные на его взгляд варианты для нас. Я уже говорил ему, что лично мы хотели бы выступить с Katatonia и Opeth, так как для нас важнее играть вместе с группами, которые нам нравятся, а не отталкиваться исключительно от финансовой стороны вопроса. Но вообще туры – это очень сложная штука, потому что все планы могут измениться в любую минуту и ничего нельзя с уверенностью утверждать наперёд”.
   Европейские группы не очень-то часто выступают за океаном. А вы планируете поехать на гастроли в США?
   “Скорее всего нет. Наш новый диск не выходил в Америке, и ни один из тамошних лейблов пока что не имеет лицензию на его выпуск. Так что это основная проблема на данный момент. Естественно, наш лейбл вряд ли захочет платить за организацию тура и перелёт в Штаты за восьмерых человек, если наши диски не будут там выпускаться и продаваться”.
   А с какой программой вы собираетесь проехать по Европе?
   “Сэт-лист выступлений уже практически утверждён. Будет много старого материала. Одну песню мы взяли с “34.788%” – это “Under Your Wings And Into Your Arms” – она достаточно быстренькая и звучит неплохо. Конечно, будет много материала с нашей новой пластинки: “She Is The Dark”, “The Light At The End Of The World”, “The Fever Sea”, “Christliar” и “Sear Me III”. Определённо, будут “Turn Loose The Swans”, “The Cry Of Mankind” и “Forever People”. Возможно, ещё будет и “The Snow In My Hand”, но окончательный список и порядок композиций пока что не решен”.
   И в заключение хотелось бы узнать ваши дальнейшие планы.
   “Недавно мы уже порепетировали пару новых вещей, и я с уверенностью могу сказать, что на следующем нашем альбоме мы вновь создадим мрачную и депрессивную атмосферу безысходности и отчаяния”.

   
                                 Андрей Корюхин.
   

цветная печать А3 в типографии ВИТАЛ-ТРЕЙД